Д. Р.

Когда дело дошло до горячего. Утки в собственном соку, приготовленной собственноручно Викой, жена прижучила Вовчика на кухне и демонстрируя ему маленькую чугунную сковородку на которой обычно жарилась яичница из двух и не более яиц, поведала ему истории его сексуальных похождений прошлой ночью и откуда возникли у него на голове три злополучные шишки.

— Ты, конечно, не помнишь, как встав посредь ночи, отравился в нашу спальню и на нашем брачном ложе пытался совершить акт с моей подругой Анной? — шипела она.

— Почему же, — взирая на предмет кухонной утвари: «Вспомнил всё» супруг, — я помню. Я помню, что забыл, где нахожусь и какое сегодня число, Прилабунившись к попе своей супружницы, я стащил с неё трусики, дабы сделать ей дээровский подарок. Откуда мне было знать, что это не ты?

— А за что ты получил во второй раз? — потрясывая сковородкой поинтересовалась разъяренная женщина.

— Кажется, ты сказала, что тебе холодно на полу и попросила принести одеялку

— И!?

— Я принёс и, укрыв нас обоих, немного согревшись захотел заняться с тобой любовью

— Но это была не я!

— А откуда мне было знать? Ночью все кошки серы

— А третий за что?

Почёсывая третью шишку, Вовчик силился вспомнить, но ему это не удавалось. Вконец отчаявшись, он признался:

— Хоть убей, не помню

— Убью! — Гневно сверкнув прекрасными очами, сказала жена, — после всех своих поползновений, ты начал приставать ко мне.

— И что? Ты мне отдалась? — поинтересовался Вова.

— Как же! — возмутилась жена, — я тебе поставила третью шишку.

***

Свет в ванной был погашен. Оля, расстёгивая брюки Володи, бесконечно повторяла: «Какой мужчина Мне б такого».

Добравшись до его естества, до её слуха донёсся глухой удар чугунной сковородкой по голове несостоявшегося любовника.

— Подруга называется! — Услышала она гневный возглас Вики, — а всё подвывала про тёмную ночечку

— 3 —

Вовке снился сон. Будто он прижучил Анну в ванной и мял её спелые груди, подкручивая и подверчивая её соски, сильно напоминающие спелые вишни. Анна стонала и нежно пыталась скинуть руки охальника со своей груди, покрытого розовым лифчиком с симпатичными рюшечками.

Вдали слышалась разухабистая песня о том, что кто-то кого-то пидманул и не пришёл на свидание. Песня с нечеловеческой силой ввинчивалась в мозг. Просверлив соответствующее отверстие, она разбудила парня. Была кромешная темень, сквозь которую угадывался силуэт жены. Протрогав выпуклости родного тела спереди и сзади, и убедившись в том, что на супружеском ложе возлежит супруга, Вовчик решился задать вопрос, мучающий его уже три дня:

— Вика, отдайся! — прошептал он, возложив свою правую руку, туда, куда хотел вложить что-то другое.

Проснувшиеся супруга, заподозрив мужа в том, что удары чугунной сковородкой по голове, возымели отрицательное действие на восприятии Мира её супругом, прошептала:

— Ты что умом двинулся? Девочки же в комнате? А ну как услышат?