Цена клада (две сценки из романа)

- Тебе было так приятно?

- Именно. Я где-то читала, что если женщина определенного типа - это важно - пережила неоднократное групповое изнасилование, то она больше не сможет быть удовлетворена обычным способом. Так вот, наверное, я как раз и принадлежу к этому особому типу. Пожалуй, теперь только групповые игры в садо-мазо смогут мне доставить настоящее наслаждение.

Мне стало скучно и мерзко. Голова вдруг закружилась и мир, как бы сдвинулся, на миг, потеряв четкость. Ухватившись за скатерть, я пережидал приступ дурноты. Последствия злоупотребления коньяком? Но то легкое опьянение, которое я чувствовал еще полчаса назад, прошло бесследно. Его место заняла злость. Ах ты, голая мерзавка! Вот значит, как! Выскочив из-за стола с намерением убить ее на месте, я в смущении остановился. Черт, я забыл про свою наготу. Одновременно мы посмотрели на мое причинное место. Нет, он не возбудился. Точнее, это я не возбудился, а он, соответственно, не пробудился. И это добавило злости, которая, удивляя меня самого, выплеснулась наружу.

- С-сука, - прошипел я, - садо-мазо тебе?! Я, стало быть, уже не подхожу?! - Ленка смотрела на меня во все глаза. И что-то необычное было в ее взгляде.

Я метнулся к своей одежде - ремень на удивление быстро выскользнул из брюк.

- Сейчас тебе будетсадо-мазо! - рывком подняв Ленку со стула, я бросил ее на диван.

Она упала на живот и, обернувшись, попыталась поймать мой взгляд. Но я смотрел на ее шикарный зад, а потом, врезал по нему ремнем. Ленка заорала. На правой ягодице осталась красная полоса. Садо-мазо ей сучке!

- Еще, - неожиданно прошептала Ленка. Я ударил еще раз, но уже как-то вяло. Пыл угасал, боевая злость сходила на нет.

- Еще, - заорала полным голосом Ленка, - еще, еще!

Я размахнулся, но играть в садо-мазо уже расхотелось. Удар получился совсем игрушечным.

- Ну, бей же, бей, - кричала Ленка и видя, мою квелость, прошипела: - Лопух, жалкий лопух, ты никогда не сможешь доставить женщине истинного наслаждения, ты просто ничтожество, эти бандиты были лучше тебя в сто раз! Они - мужчины, а ты - тряпка, ты...

Ремень свистнул, как кнут у хорошего пастуха. Ах, ты, тварь! Теперь я уже, как говорят, себя не помнил. Сука! Я бил от всей души, с хорошим размахом, с оттяжкой. Ленка визжала и стонала от боли и наслаждения.

- Значит, я тряпка?! - приговаривал я, работая ремнем, - а ты, сука, еще и мазохистка?! Тебе все мало?! Получи, блядь, получи по полной программе!

Ленка, засунув руку между ног, содрогалась в непрерывном оргазме. Ее сладостные крики, вероятно, слышались даже на улице.

- Сука! - я все еще дрожал от злости, но, глянув вниз, с некоторым удивлением заметил, что вполне готов к совокуплению.

К случке с этой сладострастной сукой, истекающей терпким женским соком. Грубо перевернув Ленку на спину и, влепив для острастки пощечину, я навалился на нее всем телом. Ткнулся членом во что-то мокрое и резко вошел в ее судорожно сжимающееся, вечно жаждущее лоно. На сей раз, меня не волновали ее оргазмы - я думал только о себе и решил получать удовольствие сам. Резкие, грубые толчки со стремлением проникнуть как можно глубже. Смять, разорвать ее плоть, ее скользкую, мерзкую, похотливо-греховную плоть! Ленка, с совершенно безумными глазами и огромными - во всю радужку - зрачками, с каждым выдохом сладострастно кричала. И даже после того, как я, переполненный отвращением, вскочил с ее потного тела, со стонами металась по дивану, завершая дело руками и постепенно затихая в гнусных последних содроганиях.

В себя я стал приходить только в ванной, принимая контрастный душ - вначале освежающе холодный, затем согревающе горячий. Что же на меня нашло?! Ну, пусть она мазохистка, но ведь я-то не садист! Что за волна меня накрыла? Она, конечно, сыпала оскорблениями, но это уже после того, как я нанес первый удар. Когда ей понравилось и захотелось еще. Но еще раньше - почему я так разозлился? Никогда мне не приходило в голову так грубо обращаться с женщиной...