Больничная история (инфантилизм).

Несколько раз встряхнув мою письку, Света вытянула из-под меня мокрую марлю.

- Можешь опускать ему ноги, - сказала она Тане, отодвинув детский горшок в сторону.

Я с нетерпением ждал, когда мне дадут трико с трусами. Или одна из медсестер оденет их мне, как малышу, раз им так нравится постоянно меня раздевать и одевать. Но Света, сняв меня со стола, тут же забрала всю мою одежду - включая ту, что лежала в тумбочке.

- Походишь до обеда с голой попой, - улыбнулась медсестра, - В наказание за упрямство. Отдам штанишки только после того, как сходишь в следующий раз на горшок.

Услышав сдержанное хихиканье молодых мам, я густо покраснел.

- Правильно, - поддержалаСвету Таня, - Не одевай штанов, пока не сходит в нашем присутствии на горшок.

- Ага, пусть походит с голой попой, - улыбнулась Вика, - Может это отучит его стесняться. А то так от всех прикрывается.

- Конечно надо отучать стесняться, - согласилась Марина, - Раз в палате для малышей, пусть привыкает все делать, как они. Ясельные дети не стесняются взрослых. И вообще что это такое – стесняться в больнице врачей и медсестер!

Я обиженно вздохнул и подошел к своей кровати, собираясь залезть под одеяло, но Света его тоже забрала.

- Какой хитрый, - засмеялась она, - Я тебе сказала ходить с голой попой, а не прятаться под одеялом.

Час без трусов показался мне вечностью. Как назло, в палату постоянно заходили посторонние люди: незнакомые медсестры с врачами, подруги и сослуживцы мам и т.д. Увидев меня, все начинали насмешливо улыбаться и выяснять, как я попал в палату для малышей. Разумеется пятеро молодых мам тут же вспоминали все мои конфузы. В открытую никто надо мной не смеялся – просто тихонько хихикали, периодически бросая на меня любопытные взгляды.Вынужденный слушать охи и ахи по поводу моих мокрых штанишек, я не знал, куда деться от стыда. Наконец, минут через 10 после обеда, медсестры разрешили мне лечь в постель и накрыться одеялом.

Дневной сон обошелся без происшествий .

- Вставай! – бросила мне Таня, опустив решетку детской кроватки.

Я проснулся сухим, но все равно стеснялся вылезать из-под одеяла, потому что по-прежнему был без трусов.

- Не слышал, что я тебе сказала? – повысила голос Таня и, подойдя к моей кровати, сдернула с меня одеяло.

- Сухой? – поинтересовалась стоящая у пеленального стола Оля, - Или снова описался?

- Вроде сухой, - ответила Таня, пощупав подо мной простынь, - Что ты лежишь, Дима? Вставай и марш на горшок!

Таня потянула меня за руку и, заставив встать с кровати, тут же поставила у моих ног детский горшок.

- Давай, писай! – приказала медсестра, - Наверно так после сна хочешь по-маленькому.

Я густо покраснел.

- Не надо терпеть, - ласково сказала мне Таня, - Давай, солнышко. Я же вижу, что ты хочешь писать.

- Я не хочу, - смущенно соврал я, хотя самому действительно хотелось по-маленькому.

- Ага, так я тебе и поверила, - усмехнулась Таня, - Кого ты пытаешься обмануть?

Медсестра присела передо мной на корточки и принялась массировать мне низ живота.

- Всем деткам полагается сразу после сна сходить на горшок, - продолжала ласково уговаривать меня Таня, поглаживая мой живот.