Боль сладка

Дорогие мои читатели, это наверное последний опубликованный мною рассказ. Все эти рассказы лишь выдумка, которую я не смогла воплотить в жизнь, все мои чувства и эмоции здесь, перед вами, и моя душа как раскрытая книга.

Я вошла в конмату с плетью в руках. Он мирно спал на своем коврике. Я ухмыльнулась, какое милое создание, подумала я, а ведь иногда ведет себя так, что даже забывает, кто он такой, и мне приходиться его воспитывать, чтобы сделать из него идеального раба. Я молча подошла к его телу, лежащему на ковре, и мирно похрапывающему. Моя плеть взвилась в воздух и нанесла сильнейший удар по ногам, еще раз, по заду, и еще раз, по животу и груди...Я продолжала бить его, хотя видела, что он проснулся. Он не шевелился, но его вздрагивание и подавленные крики говорили за него: он был бодр. Я закончила утреннюю экзекуцию и сказала: раб, мне нужно в туалет. Он широко улыбнулся и сказал: доброе утро, госпожа, как вам спалось. Я улыбнулась в ответ и провела пальцем по его лбру, по носу, по губам и подбородку с шеей, потом ниже, к груди и соскам, провела по каждому сосочку, затем по пупку и вниз по члену, оторый начал шевелиться, затем назад, в выпоротую попку и резко воткнула палец в анус.

Он улыбнулся и раздвинул ноги. Я же недовольно фыркнула: его дырка была мало натренирована, ну да ладно, я ещё займусь ею! Я взяла его за руку и он послушно пополз за мной на четвереньках.

- Можешь встать. -сказала я. Он послушно поднялся. Мы прошли в ванную, я наклонилась над его ртом и начала писять, о, это было так зверски приятно! Потом мы пошли в комнату и он принес мне завтрак, после того, как он убрал со стола и вымыл посуду, я сказала, что в квартире слишком грязно, и что ему требуется убрать её хорошенько, но немного по-другому. Я привесила на его сосочки грузики, да не один на каждый, а два на каждый сосок, и вставила в попу швабру, предварительно щедро смазав ее вазелином. Я хохотала, смотря, как он пытается вставить ее в зад. И так, и этак, но его дырка до неприличия маленькая! Я встала и спросила, нужна ли помощь, он сказал, что да. После этого я сказала, что дырку надо разрабатывать и тянуть так, как гимнасты тянут ноги, чтобы сесть на шпагат: боль следует преодолевать, потому что это очень важно для меня.

После этого я сказала, что он наказан из-за размера дырки, он был жестко высечен и поставлен в угол лицом к стене, с грузиками на сосках и вибратором в сфинктере, причем я не разрешила ему опускать руки, и он так и стоял с поднятыми руками, не смея шевельнуться.

Через пятнадцать минут я, услышав слабый стон, разрешила ему опустить руки на обмен на третий грузик на сосках, и он согласился, причем, как поощрение, он был повернут лицом ко мне. Он был страшно благодарен. Я выключила телевизор и стала смотреть на него, а он, потупившись, смотрел в пол. Я рассматривала его красивое тело, любуясь им и восторгаясь. Потом подошла и сказала, что теперь, возможно, можно будет вставить швабру. Он послушно подошел ко мне и я сняла грузики. Он был безумно благодарен, и начал тереть соски, за что был сильно выпорот, ибо его тела могу касаться только я, потому что он - моя вещь, и своего тела он может касаться только с моего разрешения. Потом я заставила его сесть на корточки, вытащила вибратор из его сфинктера и, отвинтив верхнюю часть швабры, приказала ему насадиться на неё. Он плакал, как маленький, но я взяла верх, и он вошел попой в швабру за считанные секунды, издав истерический крик.

Я взяла плеть и сказала ему лечь на диван, вытащив палку от швабры из его зада. Я была зла на него, потому что соседи могли услышать его крик, и тогда мне пришлось бы выкручиваться, обьясняя откуда следы и крик вообще взялись. Я начала порку, и, уже через минуту он лежал, корчась и вздрагивая от рыданий, вцепившись ногтями в диванную подушку. Я прекратила и взяла кое-что другое --проволоку, раньше я никогда не пробовала это, по подружка посоветовала. Я избила его ею, и выбилась из сил, наказывая этого дрянного мальчишку. После этого я взяла расческу, и долго-долго лупасила его по заднице. Расческа не оставляла красных полос, только розовые пятна, и мне это очень нравилось. После экзеуции он убрал квартиру с грузиками на сосочках и шваброй в попке. Меня это умиляло, и я отымела его купленным искусственным членом в попку. Затем мы бурно трахались классическим образом, и, надо вам сказать, такого оргазма я не испытывала никогда на свете. Потом он спросил, насколько ему можно остаться у меня, и я сказала, пока я хочу, а отдать его мне захочется еще очень не скоро.

Он спросил, почему мужчина хуже женщины, и я сказала, что они не хуже, а просто другие. Они созданы, чтобы служить женщинам, чтобы исполнять все их прихоти и служить кем-то вроде пса Шарика. Они созданы, чтоб делать женщин счастливыми, чтобы быть спутником жизни для женщины, потому что без НЕГО ЕЙ было бы скучно и неинтересно. После моей речи он страстно рассказывал, что он готов служить мне всю жизнь, и что обожает меня. Ещё он сказал, что хотел бы, чтобы все мужчины были рабами, чтобы сделать всех на свете женщин счастливыми, но я только рассмеялась и сказала, что каждый мужчина думает, что он- пуп земли, хотя это не так. Просто потому что без чистой посуды, вкусного обеда, чистых рубашек и чистой квартиры, а к тому же дополнительных карманных расходов, которые дает ему жена, мужчина бы сдох, как клоп, ведь ему невдомек, что жена работает, сколько и он, и еще занимается детьми и хозяйством, а тоетоу мужчина-просто кабель для размножения, ни на что другое он больше не годиться, и он, долго смеявшись, согласился.

Потом мы клялись друг другу в любви и имели дург друга еще минут сорок, после чего пошли спать, я на кровати, а он на коврике, госопжа и раб, как это сладко звучит...