На этих словах он вдруг навалился на меня - и я почувствовала, как в меня тычется, входит, проникает большое, твердое, сминающее меня в лепешку...
Этого хотелось, хотелось страшно, - моей измученной письке хотелось полноты, хотелось, чтоб ее расперли, наполнили доверху... Было очень приятно и очень страшно. Потом, когда твердое внедрялось в меня глубже, глубже, тверже, настойчивей - появилась боль; она нарастала по мере того, как ОН буравил меня, - и вот я уже кричу, вою от невыносимой боли: ОН рвет, терзает меня, шматует в клочья...
Я металась, орала, обезумев от боли и страха, - и вдруг ощутила, что боль стихает, и я заполнена доверху, до конца; твердое и пульсирующее ритмично подминает меня, распирает... и от толчков - тепло, сладость и какое-то невиданное чувство полноты, неописуемое, одуряющее... Я так удивилась, что открыла глаза.
Надо мной навис Сергей; он сверлил меня вглядом - и толкал, толкал меня, входя в самое мое нутро; я вдруг как-то очень остро ощутила, что я в его власти, я - жертва, бессильная рабыня...
Я не могу сказать, что это было приятно так же, как первые прикосновения к письке, - это было скорее каким-то поразительно новым чувством, заставившим меня давиться и хватать воздух... Сергей шептал мне, постепенно усиливая напор: - Аа, запела по-новому, кинозвезда? Ага? Нра-а-авится колбаска в потрохах? Нра-а-а-авится, ой нравится девочке, - и он трахал меня все исступленнее, и я уже "подмахивала" ему, чувствуя, что он заполнил меня до ушей... В голове вертелась одна-единственная мысль: "ВОТ И ВСЕ!.. Меня ебут. Трахают. Я уже не девушка. Меня имеет мужчина. Я занимаюсь сексом. Настоящим сексом. Боже!.."
И еще подумалось, что не наврали: ЭТО действительно очень больно и очень приятно...
Я возбудилась до озверения; Сергей терзал мне груди, и я извивалась под ним, как рыбка на сковородке; я забыла о том, что вся в краске, обхватила Сергея руками, ногами - и подалась навстречу ему, чтобы он проник в меня глубже, еще глубже, до самого сердца...
Внезапно Сергей дернулся, застонал - и твердое во мне тоже дернулось - раз, другой, третий... я почувствовала в себе влагу, горячую, обволакивающую - и застонала вместе с ним. Он дернулся еще, вдавился в меня до последнего - и рухнул мне на грудь... Я была возбуждена до безумия и продолжала "подмахивать" по инерции; я не знала, что женщина должна кончить "отдельно", и думала что оргазм бывает один на двоих. Из меня что-то щекотно вытекало - наверно, кровь и сперма.
Сказать, что я была потрясена - не сказать ничего; я была раздавлена, опустошена, я сходила с ума от желания, от подсасывающей щекотки во всем теле - и от впечатлений, от чувства ПОСВЯЩЕНИЯ... "Меня трахнули. Я уже не девушка. Я стала женщиной" - эта мысль кричала во мне, и я переполнялась каким-то новым чувством, которое невозможно описать. Тогда мне даже было все равно, кто меня трахнул - Сергей или кто-то еще - я просто была потрясена приобщением к Этому...
То, что было потом, ужасно удивило меня: Сергей, привстав с меня, долго и недоуменно смотрел мне между ног, а потом спросил меня: "Мариш, у тебя месячные?" Я протянула- "не-е-е-ет...", еле разжав губы. Мне хотелось, чтобы он щупал, буравил меня, разорвал меня на куски, и я не знала, как ему сказать об этом, и только дергалась на кровати...
Сергей вдруг посмотрел на меня как-то странно, и сказал другим голосом:
- Ты что... почему ж ты не сказала мне, что ты девушка? А, Марин?
- А что-о? - простонала я. Мне и в голову не могло прийти, что для него это важно.
- Как что? Послушай, Марин... - Он даже слез с меня и присел на край кровати. - Так ты девушка?
- Оооооууу, - отозвалась я, с трудом приходя в чувство. - Была. Десять минут назад...
- Слушай... Я бы никогда... Прости меня. Прости, пожалуйста! - он вдруг схватил меня за руку. - Я думал, что ты...
- Что ж вы думали?
- Ой, только не называй меня на вы больше! Давай: я для тебя Сережа, ты - Маринка, Мариночка... хорошо? Ну вот и славно. Я думал... Ты в самом деле не понимаешь?! Ну хорошо. Как бы тебе объяснить... Поскольку ты оказалась в кино - ты, конечно, талантище, я это без лести... но такие девушки, как ты, за один талант в кино не попадают. Понимаешь? Вот я и думал, - раз ты снимаешься...
- ...Значит, я проститутка. И со мной можно вот так... - Я вдруг все поняла.
- Ну почему "проститутка"? Так про актрис не говорят; говорят - "без комплексов", "раскрепощенная". Целеустремленная, говорят... Марин! Мариночка!..
Но я уже плакала, зажмурив глаза, чтобы в них не натекла краска.
- Марин! Ну прости меня! Я... Ёлки зеленые, неужели ты вечно будешь вся в этой краске? Идем в душ. Идем, ну идем же... Идем. - Он поднял меня, и я, всхлипывая, пошла за ним. Зверское желание жгло меня, и от одной мысли, что Сергей будет сейчас мыть меня, я прямо-таки истекала соком, не прекращая плакать...
- Ну ладно, Марин!.. Ничего обидного в этом нет: так все делают. Все начинающие актрисы. Как тебе удалось обойтись без этого? У тебя протекция? Родственники?..
- Нет, - всхлипнула я, - нет никакой протекции. Просто понравилась Палычу (это наш режиссер). Он меня видел в "Женщине для души", и... Думаете, он не предлагал, не наседал? И он, и директор картины, и операторы?.. Знаете, как... - и я разревелась уже всерьез - не потому, что сильно обиделась, а потому, что эмоции во мне зашкалили и потекли из меня, как из дырявой грелки.
- И ты что, ни в какую? Ай да Маринка, ай да кузнечик! А как же ты на меня?.. впрочем, ладно. Проехали. Скажи мне... только не стесняйся, ты ведь теперь женщина, - ты кончила? У тебя был... ну, оргазм? По-моему, нет. А?
Видео
Рассказы